Что вы знаете о состоянии "ирландского вопроса" в современной Англии?

Коротко: в сегодняшней Великобритании «ирландский вопрос» — это уже не про войну и «Трудности», а про то, как стабильно работает власть в Северной Ирландии, как устроена торговля между Британией и ЕС после Брекзита, что делать с наследием конфликта и есть ли основания для референдума об объединении Ирландии. Ниже — что происходит по ключевым линиям.

— Политическое управление. После почти двух лет простоя в феврале 2024-го в Белфасте снова заработали органы совместной власти. DUP вернулась в правительство после пакета «Safeguarding the Union», а первой министркой впервые стала националистка Мишель О’Нил (Sinn Féin). Это важный символический сдвиг, но сам смысл сделки — разблокировать работу Ассамблеи и бюджетную помощь из Лондона. +3House of Commons Library+3House of Commons Library+3

— Брекзит и «ирландская морская граница». Конфигурация — «Виндзорская рамка» (2023): «зелёная полоса» для товаров, остающихся в СИ, — минимум проверок; «красная» — для идущих дальше в ЕС, с полным контролем. Плюс «тормоз Стормонта» (право MLА заблокировать новое право ЕС в СИ). В январе 2024-го Лондон и DUP договорились технично подправить применение рамки (тот самый пакет «Safeguarding the Union») — это и стало ценой за возврат DUP в кабинет. По факту сейчас идёт донастройка: где нужны упрощения на линии Британия→СИ, где — маркировка и IT-схемы (NIRMS/UKIMS). +3House of Commons Library+3UK and EU+3

— Маркировка «Not for EU» и ритейл. В Северной Ирландии поэтапно расширяют требования к маркировке отдельных продуктов (с осени 2024-го — молочка, и т. д.). А вот обязательное введение такой маркировки по всей Британии на 1 октября 2024-го отменили, оставив это как «при необходимости». То есть давление на британских продавцов заметно снизили, при этом защита внутреннего рынка СИ сохраняется. +1

— Безопасность. Уровень угрозы «североирландского» террора в самой СИ в марте 2024-го понизили с «severe» до «substantial»: атака «вероятна», но уже не «очень вероятна». При этом диссидентские республиканцы и криминальные лоялистские группы никуда не делись, так что полиция живёт в режиме постоянной настороженности. +1

— Выборы-2024 и партийная картина. На выборах в Палату общин в июле 2024-го Sinn Féin удержала 7 мандатов и стала крупнейшей североирландской силой в Вестминстере; DUP просела до 5, а в «юнионистском» лагере усилилась фрагментация (появление депутата от TUV и т. п.). Это отражает долгую тенденцию: националисты растут, но единого большинства за объединение пока нет. +1

— Общественное мнение об объединении. Свежие замеры свидетельствуют: в Северной Ирландии «за» объединение стабильно порядка 33–41 % (иногда до 41–46 %), «против» — около 48–54 %. Южная Ирландия — уверенно «за». То есть «бордер-полл» прямо сейчас, скорее всего, не прошёл бы в СИ, хотя тренд в пользу единства понемногу подрастает. На «британском материке» интерес к теме невысок: опросы показывают, что англичане/валлийцы/шотландцы чаще безразличны или разделены в оценках того, должна ли СИ оставаться в составе Соединённого Королевства. +2The Irish Times+2

— Правовые основания референдума. По Белфастскому соглашению решение — за министром по делам СИ: он ОБЯЗАН назначить референдум, если «ему кажется вероятным», что большинство проголосует за объединение. Точных «порогов» (по соцопросам и т. п.) нет — это политико-правовая оценка, и в Лондоне спорят, надо ли прописать критерии жёстче. Пока позиция сводится к тому, что всё — на усмотрение министра, с оглядкой на устойчивые доказательства общественного сдвига. +2Institute for Government+2

— «Наследие Трудностей». Закон 2023 года о «legacy» суд в Белфасте в феврале 2024-го признал несовместимым с ЕКПЧ в части иммунитетов; новая власть в Лондоне пообещала его «отменить и заменить» и ведёт консультации с Дублином и жертвами. Тема болезненная и политически чувствительная — тут нет простых решений, а компромисс ещё ищут. +2Northern Ireland Human Rights Commission+2

— Что всё это значит «в современной Англии». В ежедневной политике в Англии североирландская повестка не на первых полосах: основная энергия уходит в экономику, NHS, миграцию. Но в стратегическом смысле вопрос живой: он влияет на отношения с ЕС (Лейбористы декларируют «перезагрузку» и прагматизм), на целостность Союза и на госфинансы (СИ по данным ОNS традиционно регион с наибольшим дефицитом «на душу», что поддерживает интерес Лондона к стабильности и росту региона). В целом статус-кво сейчас относительно устойчив: Стормонт работает, торговые правила отлаживают, уровень насилия низкий; разговоры об объединении идут, но предела терпения для немедленного референдума пока не видно. +1

Если уложить в одну фразу: «ирландский вопрос» в Британии сегодня — это уже не «огорчающий Лондон конфликт», а длинная технополитическая игра на три поля (Белфаст–Лондон–Брюссель) с акцентом на рутину управления, экономику и права жертв, где быстрых решающих ходов не ожидают, но курс на спокойную нормализацию держат.