Что называли в середине XIX века реальной политикой? Почему она противоречила легитимному порядку? Какое значение она отводила правам национальностей?

В середине XIX века под «реальной политикой» (Realpolitik) понимали такой внешний и внутренний курс, который исходил не из правовых норм, моральных принципов или «священных традиций», а из реальных интересов государства и соотношения сил. Главное – мощь, безопасность, расширение влияния державы, а средства выбирались исходя из пользы, а не из «правильности».

Чаще всего этот термин связывают с практикой Бисмарка, Кавура, Наполеона III и вообще политиков эпохи объединения Италии и Германии и крушения Венской системы.

Почему «реальная политика» противоречила легитимному порядку?

Легитимный порядок – это система, сложившаяся после Венского конгресса 1814–1815 гг.:

• основа – принцип легитимизма: «законными» считались старые династии и границы, восстановленные после Наполеона;

• задача – сохранение статус-кво в Европе, недопущение революций и переделов границ;

• ведущие державы (Австрия, Россия, Пруссия, позже и другие) выступали как «охранители» этого порядка.

То есть «легитимный порядок» опирался на идею, что:

• границы священны,

• династии «от бога»,

• народные движения, революции и национальные восстания – зло, которое надо подавлять.

«Реальная политика» вступала с этим в прямое противоречие:

1. Не уважала «святость» существующих границ и династий.
   Если в интересах государства было выгодно разорвать старые договоры, свергнуть династию или перекроить карту – это делалось.
   Пример: Пруссия и Бисмарк сознательно шли на войны с Данией, Австрией и Францией, чтобы создать Германскую империю, разрушив венский баланс сил.

2. Ставила интересы государства выше международного права и «общих принципов».
   Легитимисты говорили: «Так положено, так решили великие державы, таково право и традиция».
   Реальные политики говорили: «Так выгодно нам сейчас; право – лишь инструмент».
   Отсюда постоянные ревизии договоров, союзов, территориальных соглашений.

3. Использовала революции и национальные движения как инструмент.
   Для легитимного порядка любая революция – абсолютное зло.
   Для Realpolitik революция или восстание могли быть полезным рычагом: поддержать националистов в чужой стране, чтобы ослабить соперника, или, наоборот, подавить движение, если оно вредно своим интересам.

По сути, легитимный порядок стоял на идее «старой Европы династий и баланса сил, закреплённого раз и навсегда», а реальная политика – на идее «Европы интересов, где всё можно пересмотреть, если есть сила и выгода».

Какое значение «реальная политика» отводила правам национальностей?

Отношение Realpolitik к правам народов было двойственным и сугубо утилитарным.

1. Нации признавались важным политическим фактором.
   В первой половине XIX века национальные движения уже не удавалось игнорировать:

   • итальянцы хотели единого государства,

   • немцы – объединения,

   • венгры, поляки, чехи – национальной самостоятельности.

   Реальная политика учитывала это:

   • Бисмарк использует идею «германского единства» для усиления Пруссии;

   • Кавур использует патриотический подъем, добровольцев Гарибальди и национальные общества для объединения Италии;

   • Наполеон III играет на национальных стремлениях итальянцев, венгров, иногда поляков, чтобы ослабить Австрию и Россию.

   То есть права наций признавались – но не как моральный абсолют, а как реальная сила на доске, с которой можно и нужно считаться.

2. Права национальностей были подчинены интересам великих держав.
   Если права конкретного народа совпадали с интересами государства – их поддерживали.
   Если мешали – игнорировали или подавляли.

   Примеры:

   • Пруссия поддерживает идею объединения немцев – но подавляет польские стремления внутри своих владений.

   • Австрия борется с венгерским национализмом, но может использовать одни народы против других (словаков, румын и др.) для удержания империи.

   • Наполеон III помогает итальянцам против Австрии, но не спешит последовательно поддерживать всех угнетённых народов – только тех, кто полезен его планам.

   Так что права наций были для Realpolitik не целью, а средством.

3. Национальный принцип использовался для пересмотра Венской системы.
   Легитимный порядок ставил выше всё династическое право – «законный монарх» и «исторические границы».
   Реальная политика всё чаще ссылалась на национальный принцип: «немцы должны жить в одном государстве», «итальянцы должны объединиться», и на этом основании пересматривала границы, разрушала старые государства и союзы.

   В этом смысле Realpolitik объективно способствовала:

   • созданию национальных государств (Италия, Германия),

   • ослаблению многонациональных империй старого типа (Австрийской, в перспективе – и Османской).

Но важно подчеркнуть: сама по себе «реальная политика» не была защитницей прав всех народов вообще. Она:

• признавала существование наций и их стремлений,

• считалась с ними как с реальной силой,

• использовала их там, где это усиливало государство,

• игнорировала или подавляла, если их права шли вразрез с интересами данной державы.

Итог:

• В середине XIX века «реальная политика» – это курс, ориентированный на реальные интересы и силу государства, а не на принципы легитимизма, старые договоры и «священные» династические права.

• Она противоречила легитимному порядку, потому что допускала войну, революции, пересмотр границ и свержение династий ради выгоды государства, тогда как венская система была построена на сохранении статус-кво и династической законности.

• Права национальностей в рамках Realpolitik признавались как важный фактор, но им отводилась подчинённая, инструментальная роль: их поддерживали или отвергали в зависимости от того, способствуют ли они усилению и интересам конкретной державы.