Какую роль в композиции поэмы играют сцены встречи Мцыри с молодой грузинкой и его схватки с барсом?

Обе сцены — встреча с молодой грузинкой и схватка с барсом — составляют смысловой центр поэмы и работают как два «испытания» Мцыри на свободе: испытание человечностью (любовью, теплом, общностью) и испытание силой (борьбой, волей, мужеством). Через них Лермонтов раскрывает и масштаб героя, и трагедию его одиночества.

Эпизод у ручья — предельно краткий и тихий. Девушка поёт, набирает воду, и этот бытовой штрих открывает Мцыри мир простой, «земной» жизни, гармонии с природой и людьми. Он как будто впервые видит то, что могло бы стать его судьбой: любовь, дом, родной язык, народная песня. Но он не решается заговорить — «я сам, как зверь, был чужд людей». В композиции это момент возможного разворота судьбы: перед героем мелькает иной путь, путь примирения с жизнью. То, что встреча остаётся без продолжения, подчёркивает его отчуждённость и одержимость одной идеей — свободой и возвращением «в отчий дом». Поэт намеренно делает сцену мимолётной: она — вспышка несбывшегося счастья, которая усиливает трагизм последующих событий.

Стилистически этот эпизод приносит в поэму лирическую передышку: мягкая интонация, народно-песенные мотивы, зрительные и слуховые детали. На фоне суровых кавказских пейзажей и монастырской неволи возникает тёплый, почти пасторальный островок жизни. Контраст нужен, чтобы резче обозначить выбор героя и цену этого выбора.

Сцена с барсом — полная противоположность по тональности и функциям. Это кульминация действия и психологическая вершина. Здесь Мцыри — уже не узник и не «чужой среди людей», а равный природной стихии боец. Рукопашная схватка с хищником — романтический символ свободной, первозданной силы человека, его права на борьбу и риск. Она доказывает, что герой рождён не для монастырской кельи, а для «бури и натиска».

Композиционно победа над барсом оборачивается поражением в общем жизненном замысле: ранив зверя и уцелев сам, Мцыри теряет силы, сбивается с пути и уже не достигает желанной воли. Так схватка становится переломом, после которого неизбежна развязка — возвращение в монастырь и смерть. Герой способен победить дикого зверя, но бессилен против исторической и бытовой несвободы — против «барса» судьбы.

Обе сцены образуют принципиальный контраст — нежность/свирепость, тишина/буря, соблазн земного счастья/призыв к подвигу. Этот антитезный узел — сердцевина романтической поэтики Лермонтова. Он выявляет трагическую целостность героя: Мцыри одинаково остро способен и на любовь, и на бой, но выбирает путь, совместимый лишь с одиночеством и гибелью.

Есть и кавказский колорит: грузинская песня, кувшин у ручья, силуэт барса — этнографические и природные детали, которые «заземляют» романтический миф, придавая ему историческую и географическую плотность. Через них поэма связывает личную драму с духом края.

В итоге роль этих сцен такова: встреча с девушкой — мгновение возможной человеческой связи, мерцание несбывшегося счастья; схватка с барсом — проверка характера и кульминация воли. Вместе они строят центральную дугу композиции: от тихого соблазна — к буре действия, от надежды — к судьбоносному излому, окончательно утверждая и масштаб Мцыри, и неразрешимость его романтического конфликта.