Составить рассказ по картине Левитана "Вечерний звон".

Теплый июльский вечер постепенно опускается на русскую равнину. Солнце всё ещё золотит верхушки лип, но в низинах уже стелется лёгкий голубоватый туман. Лёгкая рябь на воде постепенно успокаивается: дневной ветерок стих, и широкая река будто задержала дыхание, чтобы слушать звуки, разлившиеся в сумерках.

На дальнем берегу, за вязами и тополями, белеют стены небольшого монастыря. Его купола – нежно-пастельные, с едва заметными отблесками меди – улавливают последние лучи уходящего света. Часовня, словно свеча, освещённая изнутри, возвышается над другим берегом; её отражение в зеркальной глади реки дрожит тонкой линией. Откуда-то из-за стен монастыря тянется протяжный, кроткий перезвон – «вечерний звон», обещающий покой и завершение дня. Сквозь приглушённые удары слышится тихая перекличка колокольчиков разных размеров: низкий бас главного колокола, чуть звонче – средние, и совсем высоко, будто лепет ребёнка, – маленький благовестник.

На ближнем плане, в тени берёз, стоит старый деревянный мосток. По нему неторопливо идут две фигуры: рыболов с загнутой назад удочкой и его маленький сынишка, цепляющийся за рукав отца. Ребёнок едва поспевает, но старается шагать как взрослый; он прислушивается к колоколам, словно пытается разобрать сказанные ими слова. Отец — задумчив: на его лице играет отражённый свет вечернего неба, и кажется, что звуки колокола размывают в памяти суету прожитого дня.

Недалеко от мостка привязан плоскодонный ялик. Его корму почти скрывает прибрежная трава с крупными серебристыми метёлками осоки. На банке лежат сети, ещё влажные после дневного промысла. Вода омывает борта лодки, и в этих слабых касаниях тоже слышится ритм – природный аккомпанемент монастырскому звону.

Чуть выше по течению, между водяных лилий, медленно плывёт пара уток. Их тёмные силуэты оттеняют мерцающую дорогу лунного света, только намеченную на едва посеребрённой воде. Луна ещё низко, но её появление обещает продолжение мелодии, когда стихнут последние земные звуки дня.

По небу плывут широкие перистые облака, окрашенные солнечным багрянцем в манящий перламутр. Они напоминают лёгкий дым, уносящий дневные заботы куда-то за горизонт. Чем ниже солнце, тем теплее и гуще становятся краски: зелёные луга наполняются мягким коричневым отливом, а дальние голубоватые леса тают в лёгкой дымке.

В этом пейзаже ничто не кричит, не спорит, не вторгается в гармонию. Всё подчинено тихой, мерной музыке вечера: блеск воды, отражения стен монастыря, шорох травы под ногами, перезвон колоколов. Вглядевшись дольше, чувствуешь, что пространство будто расширяется, чтобы вместить не только зримый мир, но и воспоминание о бесчисленных иных летних вечерах, распахнувших сердце человеку. Колокольный перезвон становится символом внутреннего согласия, когда мир, человек и время сходятся в одной мягкой ноте.

Такой видит Левитан свой «Вечерний звон» – бесконечно русский, одновременно простой и торжественный. Это рассказ о тишине, рождающей созерцательную радость; о том моменте, когда день благодарит человека за жизнь, а человек благодарит день за дар покоя.