1) В рассказе Чехова "Толстый и тонкий" что мог рассказать сын Нафанаил о встрече на вокзале? 2) Как показывает автор перемену в Порфирии, когда тот узнает о служебном положении своего знакомого (что происходит с ним, с вещами)? Почему толстый отвернулся от тонкого и ушёл? Как об этом говорит Чехов?

1) Что мог бы рассказать гимназист Нафанаил о произошедшем на Николаевском вокзале

«…а я ведь всё видел своими глазами!»

• Мы вышли встречать знакомого папы – толстого дядю-Мишу. Сначала папа сиял: обнялись, смеялись, вспоминали гимназию, папа даже хлопнул дядю по плечу.

• У папы в руках была уйма всякой поклажи: узелок с пирогами, коробка со сластями для меня, стеклянная банка с вареньем; мама тащила корзинку с индейкой.

• Дядя-Миша от радости тоже чавкал после обеда, пах дорогими духами и табаком, громко смеялся.

• Но стоило толстому сказать, что он теперь «тайный советник», как папу будто подменили. Лицо у него вытянулось, глаза забегали, губы раздвинулись в угодливую улыбку.

• Он мигом сунул мне в руки коробку, банку поставил на пол, выпросил у меня фуражку и, прижимая её к животу, начал кланяться и причмокивать: «Ваше… превосходительство!»

• Мама тоже заробела — присела в реверансе и попыталась пригладить мне вихор.

• Мне стало стыдно: совсем недавно папа говорил с дядей-Мишей как с ровней, а теперь словно гимназический швейцар перед директором.

• Дядя-Миша несколько раз смутился, просил папу не «церемониться», потом просто отвернулся и ушёл, а мы так и остались стоять с нашими узлами и вареньем — будто кто-то нас окатил холодной водой.

2) Как Чехов показывает резкую перемену в Порфирии и почему толстый уходит

• Внешняя метаморфоза. Автор описывает Порфирия через гротескные, почти мультяшные детали:

  • «Лицо его вдруг сморщилось, съёжилось» — словно бумажный пакет, из которого выпустили воздух.

  • «Спина согнулась дугой» — человек физически сжимается под тяжестью обнаруженного иерархического «верха».

  • Чуть ли не на лету он перестёгивает шинель, застёгивает все пуговицы, старательно выправляется — старается придать себе «чин».

  • То, что было в руках, роняется или перекладывается: коробку, банку, узелок он суёт жене и сыну, чтобы освободить руки для почтительных жестов.

  • Речь мгновенно насыщается официозом: из дружеского «Миша!» – в караул «Ваше превосходительство, не изволите-ли закусить?»

• Психологическая деградация. Гипертрофированная сервильность порождает комизм. Чехов одним абзацем показывает, как в человеке дружба и человеческое достоинство проигрывают привычному страху перед чином.

• Реакция толстого («тайного советника»). Толстый поначалу растерян: он несколько раз просит друга говорить по-старому. Но, видя, что тонкий продолжает «таять» и скулить, толстый

  • «насупился»,

  • «поморщился»,

  • и, наконец, «отвернулся и поджал губы» — классический невербальный знак неприязни и усталости.

  В его поведении нет высокомерия — лишь брезгливость к унизительной позе бывшего товарища. Дружеский разговор стал невозможен, потому что равенство, на котором держится дружба, разрушено.

• Почему он уходит. Чехов показывает, что настоящему «большому человеку» подобное раболепие неприятно: оно подчёркивает не величие толстого, а ничтожество тонкого. Отвернувшись и шагнув прочь, толстый фактически говорит: «Мне не нужен поклонник, мне нужен друг».

Таким образом, сцена на вокзале – маленький, но ёмкий социальный эксперимент: одно произнесённое «тайный советник» обнажает глубоко вросшую в обывателя психологию чинопочитания и за пару минут превращает тёплую встречу друзей в фарс.