Авторская оценка ассоль

Если коротко: для Грина Ассоль — не «наивная мечтательница», а нравственный идеал и доказательство того, что мечта, доведённая до верности себе, меняет реальность. Автор смотрит на неё с безусловной симпатией и даже с благоговением.

Развёрнуто:

• Чистота и внутренняя свобода. Ассоль — «дитя природы», не испорченное мещанским разумничаньем Каперны. Её взгляд на мир не циничен и не корыстен, в нём есть доверие к чуду. Грин подчёркивает, что это не инфантильность, а осознанная нравственная позиция: хранить в себе свет, когда вокруг — насмешка и серость.

• Верность мечте как поступок. Часто говорят, что Ассоль «просто ждёт». У Грина ожидание — активное: она каждый день делает выбор не предать своё видение, не ожесточиться, не принять правила среды. Это постоянное усилие, сродни подвигу. Автор именно это и ценит: стойкость без озлобления.

• Антитеза миру мещан. Насмешки, прозвище «Ассоль-алые паруса», бытовая грубость соседей — всё это служит фоном, на котором яснее видно авторское «за» и «против». Грин осуждает обывательскую «разумность», которая убивает воображение и сострадание, и возвышает способность мечтать как источник человеческого достоинства.

• Символика алых парусов. Это не «лотерейный выигрыш судьбы», а материализация внутренней правды героини. Алые паруса — знак согласия мира с её душой. Потому финал не выглядит сказочным допущением, а воспринимается как закономерность: кто сохранил веру, встречает своё чудо.

• Соотнесение с Греем. Автор ставит Ассоль и Грея как «две половины одного чуда»: её верность мечте и его рыцарская решимость. Их союз — пример того, как мечта резонирует с действием. Грин не делает Ассоль зависимой: без её света Грей остался бы просто энергичным романтиком; именно её отклик задаёт смысл его поступку.

• Эстетический идеал. Ассоль — кристаллизация гриновского романтизма: красота как нравственная категория, «сказка» как форма правды о человеке. Через неё автор утверждает право искусства на преображение действительности.

Итог: авторская оценка Ассоль предельно высокая. Грин видит в ней носительницу света, верности и свободы, которые сильнее бытовой «правды жизни». Её мечта не убаюкивает, а пробуждает — и потому заслуживает свершения.