Придумай и запиши небольшой рассказ весенний дождь

В этом году весна пришла не календарем, а звуком: утром я проснулся от мягкого постукивания по подоконнику. Капли не торопились — будто пробовали город на вкус, как ребенок пробует новое слово. Я отодвинул штору — и увидел, как двор, еще вчера серый и скомканный, стал глубже, темнее, будто его кто-то аккуратно разлиновал водой.

Я вышел без зонта, чтобы проверить, правда ли у дождя есть запах. Есть — мокрой земли, молодой коры и железной лестницы на черном входе, которая сразу зацвела ржавыми веснушками. Асфальт блестел как новый тетрадный лист, а старый клен напротив шевелил ветками, стряхивая с себя ленивые бусинки. На лавке у подъезда сидела дворничиха Зинаида, прижимая к груди пакет с семечками, и улыбалась — ведь в такой дождь мусор сам прижимается к земле, а воробьи, наоборот, расправляются и становятся смелыми.

Возле киоска с хлебом мальчишка крутил палкой тонкую струйку из ржавой трубы, строил из воды мост и разрушал его тем же движением. Он, наверное, не знал, что делает то же, что делают реки: строит и рушит берега. Продавщица в окне протирала стекло, и на миг мне показалось, что она стирает с утра усталость, как надпись тряпкой.

Дождь шел ровно и доброжелательно, как человек, который не опаздывает и никуда не спешит. Он вскрывал в звуках скрытые узоры: трель воронки на крыше, редкий удар в ведро у сарая, шепот в траве, где еще прятались прошлогодние листья. Когда капля попадала мне на лицо, она была прохладной только в первую секунду, а потом становилась теплой, как будто вспоминала, что когда-то тоже была частью меня — глотком, слезой, паром в ванной.

На перекрестке загорелся зеленый, и машины двинулись, прорезая водой шнуры, — и вдруг из-за угла вылетела собака, смешная, бело-рыжая, и остановилась посреди дороги, будто проверяла, можно ли в такую погоду лаять на весь мир. Она встряхнулась — с нее слетели искры капель — и дальше побежала, оставив на мокром асфальте короткую историю из пятен.

К полудню дождь стал редким, а я вернулся домой и понял, что в прихожей пахнет сырой шерстью — хотя у меня нет никакой собаки. Может, это вздохнуло пальто, может — дом, который наконец-то напился. Я разулся, поставил ботинки на газету и услышал, как в батарее тихо перекатилось что-то — последнее, зимнее. Весна вошла даже туда, куда мы обычно не заглядываем.