Почему не удалось создать систему коллективной безопасности в Европе? В чём состояли причины бессилия Лиги Наций?

Коротко: коллективная безопасность в Европе после Первой мировой так и не сложилась, потому что интересы держав расходились сильнее, чем их страх перед войной; ключевые игроки либо были вне общих институтов, либо видели угрозы по-разному; а Лига Наций оказалась беззубой — без США, без армии, с требованием единогласия и с правом великих держав игнорировать собственные решения. Ниже — подробно и по пунктам.

Почему провалилась европейская система коллективной безопасности

1. Версальская система породила ревизионизм. Германия, Италия, Венгрия, Болгария видели послевоенный порядок как несправедливый и ставили целью его изменить, а не поддерживать. Коллективная безопасность не работает, если крупные государства заинтересованы в ревизии границ и статуса-кво.

2. США ушли в изоляционизм и не вступили в Лигу. Без экономической и военной опоры США европейским гарантиям не хватало веса; сам принцип «все против агрессора» терял главного потенциального участника.

3. Разный «список угроз». Для Франции главная опасность — возрождение Германии; для Британии — баланс сил и защита путей империи; для Польши и Румынии — СССР; для Италии — колониальные цели. Когда угрозы видятся по-разному, общая реакция откладывается или размазывается.

4. Двусторонние сделки подрывали многосторонность. Локарно (1925) закрепил западные границы Германии, но восточные оставил «под вопросом»; пакты о ненападении (например, польско-германский 1934) и «умиротворение» Лондона и Парижа в 1938–1939 годах показывали, что на деле государства предпочитали частные договорённости «здесь и сейчас», а не общую дисциплину.

5. Провал разоружения и экономический кризис. Мировая депрессия усилила национализм и протекционизм, сделала санкции взаимно болезненными, а Женевская конференция по разоружению (1932–1934) захлебнулась — вооружённые ревизионисты чувствовали безнаказанность.

6. Неудача «восточного Локарно». Попытка создать в 1934–1935 годах региональные гарантии на востоке Европы (с участием Франции и СССР) сорвалась: Польша и Германия не приняли схему, а Британия поддерживала прохладно. Без ясных восточных гарантий общая система оставалась дырявой.

7. Страх коммунизма сильнее страха войны с Германией. Для ряда правительств Срединной Европы и части британского истеблишмента сотрудничество с Москвой ради коллективной безопасности казалось более рискованным, чем допущение усиления Берлина.

8. Каскад проверок «красных линий», на которые не ответили. Маньчжурия (1931), выход Японии из Лиги (1933), Абиссиния/Эфиопия (1935–1936), ремилитаризация Рейнской зоны (1936), анклавы и «аншлюс» (1938), Мюнхен (1938) — каждая уступка убеждала агрессоров, что «коллективного» ответа не будет.

Почему Лига Наций была бессильна

1. Неполный и непостоянный состав. США не вступили; Германия и Япония вышли в 1933, Италия — в 1937; СССР вступил лишь в 1934, а в 1939 был исключён. Универсальности и устойчивости не было.

2. Единогласие в Совете и Ассамблее. Процедура требовала консенсуса — фактически право вето для любого ключевого игрока. Там, где нужна скорость и решительность, Лига вязла в обсуждениях.

3. Нет собственных сил и жёсткого механизма исполнения. Пакт Лиги предусматривал «санкции», но ни армии, ни обязательного автоматизма их применения не было. Нужно было, чтобы государства сами захотели рискнуть — чаще они не хотели.

4. Санкции были половинчатыми и избирательными. В ответ на агрессию Италии против Эфиопии эмбарго не затронуло нефть и Суэц — из-за частных интересов Британии и Франции. Такой опыт сделал санкции символическими.

5. Зависимость от воли двух европейских держав. Лига де-факто опиралась на Лондон и Париж, а их политика «умиротворения» и страх повторения бойни 1914–1918 парализовали применение силы даже там, где нарушение было очевидным.

6. Юридические разрывы Пакта. Не было чёткого определения «агрессии», существовали лазейки (выход из Лиги, «локальные споры», апелляции к самообороне), которыми пользовались.

7. Конкуренция норм и договоров. Пакты Бриана—Келлога (1928) «осуждали войну», но не давали инструмента; Локарно и двусторонние соглашения иногда входили в противоречие с обязательствами по Лиге, давая государствам удобный предлог уклониться.

8. Информационное и оперативное отставание. Ни разведки, ни мониторинга, ни быстрой координации — решения приходили поздно, когда уже складывался «fait accompli».

Итог. Коллективная безопасность требует трёх вещей: совпадения ключевых интересов, автоматизма реакции и ресурса принуждения. В Европе межвоенного периода не было ни первого, ни второго, ни третьего. Лига Наций оказалась форумом для деклараций без инструментов и единой политической воли; агрессоры это увидели и последовательно проверяли границы допустимого — пока не началась Вторая мировая.