Почему Версальско-Вашингтонская система не смогла предотвратить новую мировую войну?

Коротко: Версальско-Вашингтонская система была одновременно наказательной, непоследовательной и слабо обеспеченной силой. Она пыталась «заморозить» статус-кво, который многие считали несправедливым, и не имела инструментов заставить всех его соблюдать. В результате ревизионистские державы (Германия, Италия, Япония) шаг за шагом проверяли границы дозволенного, а охранять порядок было некому и нечем.

Чуть подробнее — по ключевым причинам.

1. Несправедливые и нестабильные основы
   • Версаль закрепил репарации, демилитаризацию Рейна, территориальные потери Германии (Польский коридор, Данциг, Саар и др.) и «вину за войну». Это породило устойчивый реваншизм.
   • Венгрия, Болгария, Австрия, Турция тоже были недовольны своим положением. Миллионы людей оказались «чужими» меньшинствами в новых государствах — очаги постоянных конфликтов (Судеты, Тешин, Трансильвания и т. п.).

2. Лига Наций без зубов
   • США так и не вступили — главного гаранта экономической и военной мощи не было.
   • У Лиги не было армии; решения часто требовали единогласия; санкции работали избирательно. Маньчжурия (1931–33) и Эфиопия (1935–36) показали, что агрессия остается безнаказанной.

3. Двойные стандарты и «дыры» в гарантиях
   • Локарнские договоры (1925) фактически гарантировали западные границы Германии, но не восточные — сигнал, что давление на Польшу и Чехословакию менее рискованно.
   • Восточноевропейские союзы (Малая Антанта, польско-французский договор) были фрагментарны и не синхронизированы.

4. Вашингтонско-Лондонские морские соглашения — половинчатая стабилизация
   • Формулы 5:5:3 и прочие лимиты урезали гонку линкоров, но оставили лазейки (крейсера, подлодки, авиация) и закрепили «иерархию», которая раздражала Японию. К середине 1930-х Токио вышел из режимов ограничений.

5. Экономический шок Великой депрессии
   • Крах торговли, протекционизм, массовая безработица породили радикализацию и спрос на «быстрые» решения — милитаризацию и экспансию.
   • Репарационная/долговая система (План Дауэса, затем Юнга) захромала, что подорвало доверие к порядку в целом.

6. Политика умиротворения и страх новой бойни
   • Британия и Франция после 1914–1918 морально и материально не готовы к новой войне, переоценивали «самоисправление» Германии и Италии.
   • Последовательность уступок — ремилитаризация Рейнской области (1936), Аншлюс Австрии (1938), Мюнхен (1938) — обучила агрессора: риск невелик, награда велика.

7. Исключение и отчуждение ключевых игроков
   • СССР долго был изолирован, вошел в Лигу поздно (1934) и быстро разочаровался в коллективной безопасности. Провал попыток создать антиигровой блок с западными демократиями в 1939 закончился пактом Молотова–Риббентропа — прямым итогом недоверия и неэффективности системы.
   • Германия тоже входила/выходила из Лиги по политическому расчету, что девальвировало общие правила.

8. Идеологический фактор
   • Подъем фашизма, нацизма и японского милитаризма ставил целью пересмотр Версаля. Эти режимы умели мобилизовать общества на реванш и игнорировали правовые нормы, на которых держалась система.

9. Военно-техническая эволюция вне реальных ограничений
   • Договорные режимы плохо охватывали авиацию и бронетехнику. Германия в 1920-е тайно тренировала пилотов и танкистов за рубежом; к середине 1930-х перевооружение шло полным ходом, а у Лиги не было инструмента это остановить.

10. Прецеденты безнаказанности и распад сдерживания
    • Япония в Маньчжурии, Италия в Эфиопии, Германия в Рейнской зоне — каждый успешный шаг агрессора подрывал веру в договоры и поощрял следующий шаг. Стрезский фронт рассыпался, «невмешательство» в Испании еще сильнее дезорганизовало антифашистский лагерь.

Итог: система сочетала «мир наказания» с «миром без гаранта». Она закрепила спорный порядок, но не создала действенных механизмов его защиты, расколола потенциальных защитников и не удовлетворила обиженных. Экономический кризис и приход к власти ревизионистских режимов довершили картину. В такой конфигурации новая мировая война была вопросом времени, а не случайностью.