Через сколько лет в Чернобыле снова можно будет жить?

Короткий ответ: «точной даты нет и в ближайшие десятилетия полноценной жизни в пределах нынешней Зоны отчуждения ждать не стоит». Длинный — почему так:

1. Нет одного «Чернобыля».
   Разные места загрязнены по-разному и разными изотопами. Внешние участки зоны уже дают фон, приближающийся к естественному, а «горячие» пятна, леса и территория вокруг станции остаются проблемными.

2. Что распадается быстро, уже распалось.
   Йод-131 (T½ ≈ 8 суток) исчез за считанные месяцы. Он опасен сразу после аварии, но давно не определяет ситуацию.

3. Что задаёт «горизонт ожидания», — цезий-137 и стронций-90.
   Их период полураспада ~30 лет. Это значит:

• через ~30 лет остаётся ~50% активности,

• через ~60 лет — 25%,

• через ~90 лет — 12,5%,

• через ~150 лет — ~3%,

• через ~300 лет — около одной тысячной (≈0,1%) от исходной.
  Именно эти изотопы формируют основную дозу на местности вдали от промплощадки.

4. Долгоживущие актиниды (плутоний-239, америций-241 и др.)
   Живут тысячелетия, но они локальнее — проблема вблизи места разрушения, в пыли и в почве. Для повседневной жизни «городом» критичнее распределённый по лесам и полям Cs-137/Sr-90.

5. Как оценивать «можно жить».
   Для населения нормой считают предел порядка 1 мЗв/год сверх естественного фона (сам фон — около 2–3 мЗв/год в среднем по миру). Где годовая доза от остаточного загрязнения укладывается в эти рамки без специального режима питания/поведения, там «жить» можно. Где нет — речь лишь о кратковременных визитах/вахтовой работе.

6. Что это даёт в сроках:

• Внешние, наименее загрязнённые зоны — местами уже сейчас или в ближайшие десятилетия могут быть сопоставимы с безопасными уровнями, особенно после рекультивации почв и контроля «горячих» пятен. Но это точечно и под контролем.

• Большая часть «дикой» зоны (леса, торфяники, пятна выпадений) — горизонт скорее 100–200 лет, чтобы доза от Cs-137/Sr-90 естественным образом снизилась до уровней, при которых можно жить без ограничений.

• Территории вокруг промплощадки и особенно сами руины — фактически вне горизонта «обычной» жилой застройки: там вопрос не десятилетий, а столетий и тысячелетий, хотя доступ по регламенту возможен и сейчас (вахты).

7. Нюанс не только в радиации.
   Даже если фон «в среднем» приемлем, остаются «горячие» кочки/деревья/зола, риск лесных пожаров с перераспределением радионуклидов, инфраструктура, питьевая вода, сельхозоборот. Чтобы вернуться «как раньше», нужна не только естественная доза, но и уверенность, что ребёнок, собака или огород не нарвутся на локальный пик.

Итог в человеческих терминах:

• На окраинах — местами уже можно жить при строгом контроле и после работ по очистке.

• Для «жить без ограничений» на большей части Зоны отчуждения разумно говорить о сотне–двух сотнях лет.

• Для самых загрязнённых участков вокруг станции — счёт на многие сотни лет и дольше.