"Многие русские слова сами по себе излучают поэзию, подобно тому, как драгоценные камни излучают таинственный блеск". Как вы понимаете это выражение?

Для меня эта фраза — про «поэтический ореол» слов: в русском есть лексемы, которые несут не только значение, но и готовую атмосферу, образ, настроение. Их звучание, корни, приставки и суффиксы работают как огранка у камня: повернёшь — и засверкает новым смыслом. Вот как это ощущается.

1. Звук уже рисует картинку
   Мягкие шипящие и сонорные дают шёпот, зыбкость: «шёпот», «журчать», «мгла», «лелеять». Жёсткие взрывные и «р» добавляют мощи и движения: «грохот», «буря», «сталь», «крохот». Иногда само сочетание звуков — маленькая сценка: в «роса» слышится круглая капля, в «скрип» — тонкая царапина тишины, в «заря» — звонкая «р», как вспышка.

2. Смысловые пласты накладываются, как слои минерала
   Русский живёт на стыке разговорного, книжного и церковнославянского. Слова вроде «светел», «тихая сечь трав», «злато», «лад», «высь» сразу поднимают регистр, добавляют торжественности. А рядом — домашнее, тёплое: «печка», «колыбель», «тетрадка». Контраст сам по себе поэтичен: высокое и земное в одном языке.

3. Суффиксы — тонкая гравировка
   Уменьшительно-ласкательные не просто «уменьшают», они окрашивают чувство: «дождик» — это не метеосводка, это прогулка под зонтами; «домик» — не архитектура, а укрытие; «ветерок» — прикосновение. Суффиксы -еньк-, -очк-, -ушк- добавляют интимности, -ище — масштаб и гротеск («домищe», «огнище»), -ок/-ок- — конкретность и осязание («листок», «кругляшок»).

4. Приставки и вид глагола строят драматургию
   «Вспыхнуть» — точечная искра, «пылать» — длительное пламя; «зазвенеть» — начало, «перезвонить» — перекаты звука; «пробредать», «измерять», «высветлить» — уже почти киноязык. Одним приставочным движением глагол превращается в сцену.

5. Слова-камни с собственным сиянием
   Есть «самосветы»: «тоска» (целый спектр от томления до метафизической пустоты), «удаль», «северь», «синева», «полдень», «сенокос», «берег», «рысь», «полынь», «хрусталь», «родник», «омереть». Они не требуют эпитетов — уже пахнут землёй, железом, травой или холодом. Скажешь «полынь» — и во рту горчит, «родник» — и прохладно у ключицы.

6. Ритм и ударение — внутренний метр
   Русские слова легко складываются в размер: «ве́тер, вода́, дорога́», «ме́ркнет» — уже дактильная усталость, «звездопад» — прыжок через согласную связку. Даже вне стихов язык несёт метрическую пульсацию, что делает обычную речь почти верлибром.

7. Память культуры как огранка
   Топосы вроде «берёза», «печаль», «дорога», «снег», «река», «поле» несут след народной песни, былины, классической поэзии. Поэтому «берёзка у дороги» — не просто ботаника и локация, а код: нежность, прощание, путь.

Если собрать всё вместе, поэзия возникает не только в строке, но и в каждом слове, где звук, форма и культурная память сходятся в образ. Как у драгоценных камней: ценность — не в массе, а в огранке. В русском эта «огранка» — фонетика, морфемика, исторические слои и ассоциативные поля. Поэтому достаточно одного «заря» или «шёпот» — и уже светает или стихают шаги.