Если коротко: «татаро-монгольское иго» — условный термин для зависимости русских земель от Золотой Орды примерно с 1240-х до 1480 года. Последствия были противоречивыми: колоссальные разрушения и демографический провал — и вместе с тем некоторые институциональные эффекты, которые позже использовало формирующееся Московское государство.

Плюсы (что в итоге дало импульс развитию)

• Стимул к централизации. Ордынская практика выдачи ярлыков на «великое княжение» и право собирать дань постепенно выдвинула одного централизующего игрока (в итоге — Москву). Это снизило удельную раздробленность и укрепило вертикаль власти.

• Административные навыки и учет. Переписи («число»), регулярный налог («выход»), «баскаки», затем передача фискальных функций местным князьям — всё это дало опыт системного сбора налогов, учета населения и ресурсов. Из этой почвы выросли более эффективные бюрократические практики.

• Транспорт и связь. Развитие ямской службы (курьерские станции, почтово-дорожная сеть) повысило управляемость пространств; этот каркас коммуникаций потом использовало Московское государство.

• Включенность в трансконтинентальную торговлю. Через Орду Русь была встроена в евразийские пути (Pax Mongolica): меха, металл, хлеб шли к южным и восточным рынкам, росла компетенция в таможенных и торговых практиках («тамга»).

• Военные уроки. Контакт с степной военной машиной ускорил перестройку тактики (роль конницы, маневренность, дисциплина), фортификационных решений и сборки мобилизационного ресурса.

• Сохранение религиозной автономии. Ордынские ярлыки подтверждали привилегии Православной церкви (льготы, защита имущества), что помогло ей стать опорой внутренней стабильности и культурной преемственности.

• Школа дипломатии. Постоянная необходимость лавировать между Ордой, Литвой, западными державами выработала у князей устойчивые навыки переговоров, вассалитета и баланса сил.

Минусы (прямой и долгий ущерб)

• Демографическая и городская катастрофа. Нашествия 1237–1242 годов и последующие карательные походы уничтожили и опустошили множество городов и сел, подорвали ремесла, прервали хозяйственные цепочки.

• Хронический отток богатства. Регулярная дань («выход»), поборы и побочные издержки содержали экономику в состоянии «кровопускания», тормозили накопление капитала и развитие городского рынка; в ряде регионов наступил «безмонетный» период.

• Политическая зависимость и манипуляция междоусобицами. Ярлык на княжение превратился в инструмент внешнего вмешательства во внутренние дела, подогревая конфликты между князьями.

• Набеги и «полон». Помимо ранних разорений, в XIV–XV вв., а затем и от наследников Орды (крымские татары) в XV–XVI вв. продолжались разорительные набеги с уведением людей в рабство — постоянный фактор нестабильности южных и пограничных зон.

• Торможение институциональных инноваций. Сильная военно-фискальная логика и приоритет выживания над развитием затрудняли заимствование западноевропейских институтов городского самоуправления и представительства; акцент сместился к жёсткой централизации.

• Социальные последствия. Усилилась зависимость тяглого населения, расширялась практика внеэкономического принуждения; по мнению части историков, это облегчило в долгую перспективу формирование крепостнических механизмов.

• Культурные потери. Утрата ремесленных и архитектурных школ в ряде центров, обрыв многих локальных традиций, снижение плотности городской культурной жизни (при том что летописание и церковная культура не исчезли).

Итог

Краткосрочно — это глубокая травма: разорение, людские потери, экономический регресс. Долгосрочно — парадоксальным образом зависимость подтолкнула к формированию более централизованного государства с развитой фискальной машиной, дорожной связью и дипломатией. На уровне «чистой морали счёта» минусы перевешивают: человеческие и экономические потери огромны. Но именно на унаследованных от Орды инструментах управления и коммуникации Москва смогла консолидировать русские земли и выстроить раннемодерное государство.