В каких произведениях и с какой целью Щедрин использует сатиру и гротеск (примеры)?

Коротко: у Салтыкова-Щедрина (М. Е. Салтыков-Щедрин) сатира и гротеск — не украшение, а способ «сгущать краски», чтобы яснее показать уродство самодержавно-чиновничьего государства, паразитизм помещиков, обывательскую трусость и моральную деградацию. Ниже — конкретные произведения и зачем в них эти приёмы.

1) Власть и бюрократия

«История одного города»

• Как использованы: гротескные карикатуры градоначальников Глупова (механические головы, «органчики», правители-маньяки, мания всё «выровнять по линейке» у Угрюм-Бурчеева), гипербола, абсурд, говорящие имена.

• Зачем: разоблачить бессмысленную жестокость самодержавной власти, её невежество и произвол, показать цикличность исторического насилия: смена «начальников» не меняет сути системы, а «глуповцы» привыкают к рабству.
  «Современная идиллия»

• Как использованы: гротеск-антиутопия, нарочито «мирная» картинка жизни, под которой — ложь и административное насилие.

• Зачем: высмеять самоуспокоенность общества и официоз, который называет застой «идиллией».
  «Помпадуры и помпадурши», «Дневник провинциала в Петербурге»

• Как использованы: сатирические типажи придворных фаворитов и чиновных карьеристов, гиперболизированные повадки, канцелярская речь.

• Зачем: показать корысть, пустословие, сервильность правящего слоя и механизм «делания карьеры» в имперской машине.

2) Помещичий мир и его деградация

«Господа Головлёвы»

• Как использованы: психологический гротеск, сатирическое обнажение лицемерия (Иудушка Порфирий), «сладкая» речь как орудие душевного выморозка, постепенное вырождение рода.

• Зачем: разоблачить нравственную пустоту и социальную бесплодность помещичьей России после реформ: внешняя благопристойность — прикрытие духовной гнили.
  «Пошехонская старина»

• Как использованы: сдержанная сатирическая интонация, типаж «домостроевской» власти, бытовой гротеск.

• Зачем: критически осмыслить «патриархальность» как систему мелкого насилия и невежества, из которого и выросла большая государственная жестокость.

3) «Сказки» — лаборатория сатиры и гротеска

(аллегория, говорящие животные/рыбы, гипербола, абсурд — чтобы говорить о политиках и социальных типах без прямых имён)

• «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» — паразитизм праздного начальства и бессилие бюрократии; гротескная ситуация на необитаемом острове доводит зависимость «начальников» от труда мужика до абсурда.

• «Дикий помещик» — карикатурная мечта жить «без мужиков» оборачивается одичанием; гротеск высмеивает паразитизм и неумение производить.

• «Премудрый пескарь» — гиперболизированная трусость персонажа, живущего «в норе» ради «разумной» безопасности; цель — обличить обывательскую апатию, страх перед гражданским поступком.

• «Медведь на воеводстве» — зверь в роли правителя как прямой гротеск власти, действующей грубой силой; сатира на варварство управленцев.

• «Коняга» — аллегорический тяжеловоз, на котором «едут» все; цель — показать бесконечную эксплуатацию народа.

• «Карась-идеалист» — насмешка над отвлечённым, бесплотным «идеализмом», который не умеет действовать и потому гибнет.

• «Орёл-меценат», «Самоотверженный заяц», «Праздные речи» и др. — галерея типажей от пустого покровителя «искусств» до ложного геройства; приём — аллегория и гиперболическая мораль.

4) Городская «маленькая» жизнь и нравы

«Тяжёлые времена», «За рубежом», «Господа ташкентцы» (цикл очерков/сатирических произведений)

• Как использованы: саркастические гротескные портреты «делателей денег», спекулянтов, пустых «европейцев» напоказ.

• Зачем: показать мещанско-буржуазную мораль: нажива, фразёрство, показной «прогресс» без содержания.

Итог по функциям приёмов

• Сатира у Щедрина — метод социально-нравственного диагноза: высмеять ложь власти, паразитизм классов, лицемерие «домашней» морали, апатию общества.

• Гротеск — усилитель и «маска»: довести тип до предела (чиновник-автомат, помещик-дикарь, интеллигент-рыбка), чтобы увидеть суть явления без привычных самооправданий.

• Аллегория и гипербола позволяют говорить о политике и цензурно острых вещах «в обход» прямоты, но с большей художественной точностью.

Так что в «Истории одного города» и «Современной идиллии» гротеск разоблачает государственное насилие и тупость власти; в «Господах Головлёвых» — моральное вырождение помещичьего мира; в «Сказках» — целые типы «паразита», «труса», «варвара-начальника», «болтуна-идеалиста», а цель везде одна: потрясти читателя, лишить зло «нормальности» и подтолкнуть к нравственному и гражданскому сопротивлению.