Подумайте над особенностями поэзии А. Ахматовой. Например, литературоведы считают, что эмоция автора в ее стихотворениях передается'через внешний образ («Как нестерпимо бела...»), через деталь («На правую руку надела...»), что автор часто переходит от сниженной лексики к высокой, а от высокой к сниженной, что стихотворная речь часто является как бы продолжением внутренней речи поэта («Сжала руки под темной вуалью...»), что сюжет часто относится к прошлому, а поэт обращается к настоящему и даже к будущему, что для нее характерным признаком является атмосфера тайны, наконец, что к концу жизни ее голос в стихах и особенно в цикле «Реквием» становится более сдержанным, суровым, а чувства — аскетичными («И если зажмут мой измученный рот,/Которым кричит стомильонный народ...», «Я была тогда с моим народом...»). Как Вы понимаете эти выводы критиков, литературоведов? Согласны ли Вы с ними? Какие примеры в подтверждение или в опровержение можете привести?


На последние три вопроса

Я полностью согласен с выводами критиков и литературоведов относительно особенностей поэзии Анны Ахматовой, и попробую объяснить, как я понимаю их выводы, а также приведу примеры в подтверждение.

Во-первых, критики отмечают, что эмоции в стихах Ахматовой часто передаются через внешний образ или деталь. Это действительно так, и такие приемы придают ее стихам необыкновенную выразительность. В стихотворении «Как нестерпимо бела...» белизна снега служит метафорой для передачи острого чувства боли и утраты. Ахматова не говорит прямо о своем эмоциональном состоянии, но через эту деталь читатель ощущает внутреннюю драму, которая переживается героиней.

Также важно отметить, как Ахматова использует детали для создания глубины. Например, в строке «На правую руку надела...» из цикла «Северные элегии», даже такой простой жест, как надевание перчатки, передает символическое значение. Это помогает понять, что через мелочи Ахматова передает сложные чувства – отчуждение, печаль, одиночество, и это делает ее поэзию насыщенной подтекстами.

Переход от высокой лексики к сниженной, и наоборот, — это еще один важный элемент, который подчеркивает многоуровневость ее поэзии. Например, стихотворение «Сжала руки под темной вуалью...» кажется простым по языку, но внутреннее напряжение и трагизм передаются через эту кажущуюся простоту. Высокий трагический подтекст передается через повседневные действия, что усиливает эмоциональный эффект.

Что касается времени, Ахматова действительно часто обращается к прошлому в своих произведениях, рассматривая его сквозь призму настоящего и даже будущего. Это особенно заметно в «Реквиеме», где личная трагедия лирической героини становится символом трагедии целого народа. Прошлое здесь перекликается с настоящим страданием, а будущее – это некий темный горизонт, где все еще может повториться то же самое.

Что касается атмосферы тайны, она тоже очень характерна для ее поэзии. Часто в ее стихах есть ощущение недосказанности, сокрытого смысла. Даже в относительно простых на первый взгляд стихотворениях всегда ощущается глубина и тайна, которую невозможно полностью раскрыть. Это придает ее стихам особую многозначность и загадочность.

К концу жизни голос Ахматовой действительно становится более суровым и сдержанным. Пример тому – цикл «Реквием». Здесь уже нет места личной лирике, чувства становятся аскетичными, как подчеркивают критики, потому что Ахматова переходит от личного к общенародному. В стихах «Реквиема» она говорит от имени миллионов, что делает ее голос менее эмоциональным, но гораздо более мощным в своей сдержанной трагичности. Например, строки «И если зажмут мой измученный рот,/Которым кричит стомильонный народ...» демонстрируют, как Ахматова выходит за пределы личного страдания, становясь голосом целой эпохи.

Таким образом, я считаю, что критики справедливо подчеркивают все эти особенности поэзии Ахматовой. Ее стихи действительно глубоки, многослойны, и каждая деталь или образ несет в себе огромное эмоциональное и смысловое наполнение.