Что появляется у Державина в оде «Властителям и судиям» по сравнению с традиционной одой классицизма?

В оде Гавриила Державина «Властителям и судиям» появляется то, чего раньше не было в традиционной одической поэзии классицизма — живая гражданская позиция, нравственная сила и личное обращение к власти. Если классицистическая ода обычно прославляла правителей, богов или добродетель, то Державин делает нечто совершенно иное: он не восхваляет, а обличает.

Главное новшество — моральный пафос и пророческий тон. Поэт выступает не как придворный певец, а как судья и совесть народа, напоминающий властителям об их долге перед Богом и людьми. Он говорит от лица истины и справедливости, прямо указывая на злоупотребления и беззаконие. Таким образом, появляется гражданская направленность и обращение к реальной жизни, а не к абстрактным добродетелям.

Ещё одно отличие — религиозно-нравственное содержание. В оде звучит мысль о Божественном суде: земные правители — лишь временные наместники Бога, и если они не служат истине, то будут осуждены. Это придаёт произведению библейский характер, чего не было в светских классицистических одах, построенных по жёстким правилам риторики и жанра.

Кроме того, у Державина появляется личное, эмоциональное чувство. Он не скрывается за торжественными формулами, а говорит искренне, от сердца, что делает оду глубоко человеческой. Это — шаг к новому типу поэзии, в которой важна не форма, а внутренняя правда.

Таким образом, по сравнению с традиционной одой классицизма, в «Властителям и судиям» появляются:

• гражданский и нравственный пафос вместо официального прославления,

• обличительный и пророческий тон,

• религиозное осмысление власти,

• личная искренность и эмоциональность автора,

• приближение поэзии к реальной жизни.

Державин делает оду не просто торжественным жанром, а средством морального воздействия на власть, что стало важнейшим шагом к реализму и к русской гражданской поэзии XIX века.