Докажите, что язык — это развивающееся явление.

Короткий ответ: язык меняется всегда — по всем уровням (звук, слово, грамматика, смысл, употребление), под давлением как внутренних законов системы, так и внешних факторов. Это и значит, что язык — явление развивающееся. Ниже — «доказательства» на примерах.

1) Историческая изменчивость фиксируется документально

Откройте тексты разных эпох — «Слово о полку Игореве», Ломонов, Пушкин, современная проза — и вы увидите три разные подсистемы одного языка. В древнерусских текстах были формы, которых нет сегодня: двоиственное число («руцѣ», «очима»), иные падежные парадигмы, иная синтаксическая связность. Уже одно исчезновение двоиственного — это необратимое изменение грамматики. Орфографическая реформа 1918 года тоже не косметика, а отражение перестройки нормы (исчезли ѣ, ъ на конце и т. п.).

2) Фонетика и орфоэпия не статичны

Русская речь XX–XXI вв. демонстрирует сдвиги: вариативные ударения («творОг/твОрог» → закрепление одного варианта в узусе), колебания произношения заимствований («маркетинг» с разными гласными), редукция безударных гласных, упрощающая живую речь. Даже если орфография фиксирует «как надо», говор меняется быстрее и в итоге проталкивает изменения в норму.

3) Словарный состав — постоянный приток и отток

Лексика «дышит»:

• Приходят заимствования и кальки: «смартфон», «онлайн», «дедлайн», «фейк», «лайкать», «гуглить».

• Возникают внутренние новообразования по продуктивным моделям: «переписка» → «переписываться», «донат», «задонатить», «скиллы», «скилловый».

• Уходят архаизмы: «очи», «ланиты», «челядь», «перст».

• Меняются частоты: слово может не исчезать, но резко сдавать позиции или наоборот «выстреливать» в массовой коммуникации. Частотность — объективный маркер развития узуса.

4) Семантические сдвиги (значения не «заморожены»)

Слова переосмысляются:

• Расширение/сужение: «таблетка» раньше — в первую очередь форма лекарства, теперь ещё и «кнопочная таблетка» в разговоре о батарейках у детей; «мишка» — не только уменьш. к «медведь», но и конфета.

• Оценочность и коннотации: «токсичный» из химии ушёл в психологическое описание поведения.

• Метафора и метонимия закрепляются и становятся обычным значением: «мышь» — компьютерное устройство.

5) Грамматика и синтаксис тоже «двигаются»

• Конкурируют формы степени сравнения: «интереснее» ↔ «более интересный» (стилистическое распределение и жанровые ниши меняются).

• Упрощаются сложные согласования и управление: разговорная норма вытесняет книжные конструкции («по приезде» → «после приезда», «благодаря тому, что» → «потому что» в нейтральной речи).

• Расширяется аналитизм: всё больше служебных слов вместо морфологических маркеров («я такой:…», «как бы», «типа» как маркеры модальности и дискурса).

6) Прагматика, стили, жанры — новая среда общения

Цифровая коммуникация (чаты, соцсети, мемы) породила:

• Клише и форматки («тред», «лол», «имхо», «камон»),

• графику как часть смысла (эмодзи, эмодзи-сочетания, !!! как усилитель),

• микрожанры (тред-истории, копипасты, шитпостинг),

• орфографическую «намеренную ошибочность» как стилистическое средство («превед», «кек», растяжение гласных).
  Это не «порча языка», а расширение функционального репертуара.

7) Механизмы развития описаны лингвистикой

То есть речь не о случайных флуктуациях, а о закономерных процессах:

• Грамматикализация: полнозначное слово становится служебным («типа», «как бы» — маркеры модальности/смягчения).

• Лексикализация: устойчивые сочетания превращаются в единые слова («скорее всего», «потому что» уже ведут себя как цельные связки).

• Продуктивность моделей: активизация суффиксов и префиксов («—ить» для глаголов от заимствований: «репостить», «шарить», «гуглить»).

• Выравнивание парадигм и аналогия: редкие, неудобные формы упростляются по образцу частотных.

8) Социальные и исторические драйверы

Изменения совпадают с внешними сдвигами:

• Технологии → новая терминология и новые потребности выражения.

• Контакты и массовая культура → заимствования и кальки.

• Школа, СМИ, словари → кодификация нормы (часть форм «узаконивают», часть — маргинализируют), но сама кодификация регулярно обновляется, что и есть признак развития.

9) Наблюдаемая необратимость

Есть «стрелы времени»:

• Исчезнувшие категории (двоиственное число) не «возвращаются» в живую систему.

• Зафиксированные реформы не откатываются, а следующие наращиваются.

• Закрепившиеся новые значения («мышь» компьютерная) не вытесняются назад старым доминирующим смыслом.
  Это классический критерий развития, а не простой вариативности.

10) Экспериментальная и корпусная проверяемость

Корпуса текстов показывают сдвиги частот, расстановку ударений, конкурирующие формы, новые коллокации — значит, развитие можно не только описать, но и измерить. Измеряемость — сильный аргумент в том, что перед нами не «мнение», а наблюдаемый процесс.

Вывод: язык непрерывно перестраивает свои звуки, формы, значения и способы употребления; у изменений есть механизмы, причины, направления и измеримые результаты. Следовательно, язык — не «готовый продукт», а развивающееся явление.